М. фон Альбрехт. История римской литературы. Вторая глава: II. поэзия. A. Эпос и драма. Энний. Образ мыслей I. Литературные размышления

Михаель фон Альбрехт. История римской литературы
От Андроника до Боэция и ее влияния на позднейшие эпохи
Перевод с немецкого А.И. Любжина
ГЛК, 2003. Том I. 

Примечания, библиографию, хронологическую таблицу,
список сокращений смотрите в печатном издании книги

Энний принадлежит к эллинистической некаллимаховской традиции, почтительно относящейся к Гомеру, хотя, с другой стороны, форма рассказа о своем сне содержит в себе и каллимаховские черты. Отождествление собственной личности и Гомера находит параллель, указывающую на великогреческий контекст: Антипатр Сидонский (II—I вв. до Р. X.) говорит (АР 7, 75), что Стесихор — новое воплощение Гомера. Поскольку Стесихор, гражданин сицилийской Гимеры, уже Симонидом (ум. 468/7 г. в Акраганте) назван рядом с Гомером, невольно приходит в голову, что у Антипатра и Энния был один образец.

Вопрос определения места сна о Гомере сегодня решен в пользу Геликона, о котором говорят все ранние подражатели Энния. Парнас, который упоминает лишь Персий (и соответствующие схолии), еще не был горой поэтов во II в. до Р. X. Энний в начале Анналов, призвав на помощь Муз, шел на Геликон, видел там сон о Гомере, просыпался и встречался, может быть, с Музами. В восприятии Энния Гомер сочетается с Гесиодом и позднейшими традициями.

Самоотождествление с Гомером Энний подтверждает научно, с помощью пифагорейской доктрины о переселении душ, которую он, таким образом, излагает не ради нее самой. Между двумя поэтическими воплощениями было еще одно — в виде павлина. Птичий образ, по Платону (Tim. 91 d), соответствует сущности поэтов: он свободен от злобы, невесом и предается небесным занятиям, однако по наивности находится слишком на виду. Решающим обстоятельством все же было притязание создать в Риме что-нибудь подобное тому, что Гомер сделал в Греции.

«Привет Эннию, поэту...» (sat. 6 V.): это место из сатуры сегодня понимается не как обращение к самому себе, но как реплика в контексте пира; акт поэтического творчества как своего рода питие может пониматься и в более широком смысле — Гомер окажется источником. Особая «откровенность», которую можно вычитать medullitus, «нутром», относится прежде всего к жанру сатуры.

Универсальность, которой добивался Энний — отражение эллинистического представления о том, что Гомер оплодотворил все жанры. На рельефе Архелая Приенского («Апофеоз Гомера») появляются персонификации Мифа, Истории, Поэзии, Трагедии и Комедии. Это эллинистическое понимание Гомера Энний сделал продуктивным и попытался воплотить в новой языковой среде.

Когда Энний называет себя dicti studiosus (φιλόλογος), т. е. образованным человеком, ученым и поэтом в одном лице, в этом заключается исповедание мусического александринизма. Как сознательно творящий автор, как мыслящий поэт он стал символической фигурой для литературы Рима и Европы.

Свою общественную роль — роль скромного, тактичного и ученого друга, к которому полномочный полководец после совершения подвигов может обратиться с полным доверием, — он воплотил в незабываемом портрете: типично римское сочетание духа и силы (апп. 234—251 V.2 = 268—285 Sk.).