Cв. Епифаний. Житие преподобного Сергия. Начало жития Сергиева

НАЧАЛО ЖИТИЮ СЕРГИЕВУ

Съй преподобный отець нашь Сергие родися от родителя доброродну и благовѣрну: от отца, нарицаемаго Кирила, и от матере именем Мариа, иже бѣста Божии угодници, правдиви пред Богомь и пред человекы, и всячьскыми добродѣтелми исплънени же и украшени, якоже Богъ любит.

НАЧАЛО ЖИТИЯ СЕРГИЯ

Преподобный отец наш Сергий родился от родителей благородных и благоверных: от отца, которого звали Кириллом, и матери, по имени Мария, которые были Божьи угодники, правдивые перед Богом и перед людьми, и всякими добродетелями полны и украшены, что Бог любит.

Прежереченный рабъ Божий Кирилъ имѣяше три сыны: прьваго Стефана, втораго сего Варфоломѣя, третиаго же Петра; их же въспита съ всякым наказаниемь въ благочестии и чистотѣ. Стефану же и Петру спѣшно изучившу грамоту, сему же отроку не скоро выкнуща писанию, но медлено нѣкако и не прилѣжно. Учитель же его съ многым прилежаниемь учаше его, но отрокъ не внимаше и не умѣяше, не точенъ бысть дружинѣ своей, учящимся с нимь. О семъ убо много браним бываше от родителю своею, болѣ же от учителя томим, а от дружины укараем. Отрокъ же втайнѣ чясто съ сльзами моляшеся Богу, глаголя: «Господи! Ты дай же ми грамоту сию, ты научи мя и въразуми мя».

У раба Божьего Кирилла, о котором шла речь, было три сына: первый Стефан, второй — этот Варфоломей, третий Петр; их воспитал он со всякими наставлениями в благочестии и чистоте. Стефан и Петр быстро изучили грамоту, Варфоломей же не быстро учился читать, но как-то медленно и не прилежно. Учитель с большим старанием учил Варфоломея, но отрок не слушал его и не мог научиться, не похож он был на товарищей, учащихся с ним. За это часто бранили его родители, учитель же еще строже наказывал, а товарищи укоряли. Отрок втайне часто со слезами молился Богу, говоря: «Господи! Дай мне выучить грамоту эту, научи ты меня и вразуми меня».

ЯКО ОТ БОГА ДАСТЬСЯ ЕМУ КНИЖНЫЙ
РАЗУМЪ, А НЕ ОТ ЧЕЛОВЕКЪ

Посему бо не мала печяль бяше родителема его; не малу же тщету вмѣняше себѣ учитель его. Въси же и печаляхуся, не вѣдуще яже о нем вышняго строениа Божиа промысла, яже хощет Богъ сътворити на отрочяти семь, яко не оставит Господь преподобнаго своего. Се же бяше по смотрению Божию быти сему, яко да от Бога книжное учение будет ему, а не от человекь; еже и бысть. Скажем же и сие, яко от Божиа откровениа умѣти ему грамоту.

О ТОМ, КАК ОТ БОГА БЫЛО ДАНО ЕМУ
УРАЗУМЕТЬ ГРАМОТУ, А НЕ ОТ ЛЮДЕЙ

Поэтому сильно печалились родители его; а тщетности усилий своих весьма огорчался учитель. Все печалились, не ведая высшего предначертания Божьего промысла, не зная, что хочет Бог сотворить с этим отроком, что не оставит Господь преподобного своего. Так по усмотрению Бога нужно было, чтобы от Бога книжное учение он получил, а не от людей; что и сбылось. Скажем же и о том, как, благодаря Божьему откровению, научился он грамоте.

Въ единъ убо от дний отець его посла его на взыскание клюсят. Се же все бысть всемудраго Бога судьбами, якоже Прьвыа Царьскиа Книгы извѣщают о Саулѣ, иже посланъ бяше отцомь своим Киссом на взыскание осляти; он же шед обрѣте святого пророка Самоила, от негоже помазанъ бысть на царство, и выше дѣла подѣлие приобрѣте. Сице и блаженный отрокъ выше дѣла подѣлие обрѣте; послан бо бысть отцомь своим Кирилом на взыскание скота, обрѣте етера черноризца, старца свята, странна и незнаема, саномъ прозвитера, святолѣпна и аггеловидна, на полѣ под дубом стояща и молитву прилѣжно съ сльзами творяща. Отрок же, видѣвъ, преже сътвори смирено метание ему, таче приближися и ста близ его, ожидая конца молитвѣ.

Однажды отец послал его искать лошадей. Так все было по предначертанию всемудрого Бога, как Первая Книга Царств говорит о Сауле, который послан был отцом своим Кисом искать осла; Саул пошел и увидел святого пророка Самуила, которым был помазан на царство, и важнее обычных дел дело нашел. Так и блаженный отрок важнее дел обычных дело нашел; когда он послан был отцом своим Кириллом искать скот, он увидел некоего черноризца, старца святого, удивительного и неизвестного, саном пресвитера, благообразного и подобного ангелу, на поле под дубом стоящего и прилежно со слезами молящегося. Отрок же, увидев его, сначала смиренно поклонился ему, затем приблизился и стал около него, ожидая, когда тот кончит молитву.

И яко преста старець и възрѣвъ на отрока, и прозрѣ внутренима очима, яко хощет быти съсуд избранъ Святому Духу. И пригласивъ, призва и к себѣ, и благослови его, и о Христѣ цѣлование дасть ему, и въпроси его, глаголя: «Да что ищеши, или что хощеши, чадо? Отрокъ же рече: «Възлюби душа моя въжелѣти паче всего умѣти грамоту сию, еже и вданъ бых учитися, и нынѣ зѣло прискоръбна есть душа моя, понеже учюся грамотѣ и не умѣю. Ты же, отче святый, помолися за мя къ Богу, яко да бых умѣлъ грамоту».

И когда кончил молиться старец и посмотрел на отрока, увидел он духовным взором, что будет отрок сосудом избранным Святого Духа. Он обратился к Варфоломею, подозвал его к себе, и благословил его, и поцеловал его во имя Христа, и спросил его: «Что ищешь и чего хочешь, чадо? Отрок же сказал: «Душа моя желает более всего знать грамоту, для чего я отдан был учиться. Ныне скорбит душа моя, так как учусь я грамоте, но не могу ее одолеть. Ты же, святой отче, помолись за меня Богу, чтобы смог я научиться грамоте».

…

…

Старець же, въздѣвь руцѣ купно же и очи на небо и въздохнувъ къ Богу, и сътвори молитву прилѣжну и по молитвѣ рече: «Аминь . И иземь от чпага своего акы нѣкое съкровище, и оттуду треми пръсты подастъ ему нѣчто образом акы анафору, видѣнием акы малъ кусъ бѣла хлѣба пшенична, еже от святыя просфиры, рекь ему: «Зини усты своими, чадо, и развръзи а. Приими сие и снѣжь, се тебѣ дается знамение благодати Божиа и разума Святого писаниа. Аще бо и мало видится даемое, но велика сладость вкушениа его». Отрок же отвръзъ уста своя и снѣсть си; и бысть сладость въ устѣх его, акы мед сладяй. И рече: «Не се ли есть реченное: “Коль сладка грътани моему словеса твоя! Паче меда устом моимь”; и душа моа възлюби а зѣло». И рече ему старець: «Вѣруеши ли, и болша сих узриши. И о грамотѣ, чадо, не скръби: вѣдый буди извѣстно, яко от сего дне дарует ти Господь грамотѣ умѣти зѣло добрѣ, паче братиа твоея и паче свръстник твоих». И поучивъего о плъзѣ души.

Старец же, подняв руки и очи к небу и вздохнув перед Богом, помолился прилежно и после молитвы сказал: «Аминь». И, взяв из мошны своей как некое сокровище, он подал ему тремя пальцами нечто похожее на анафору, с виду маленький кусок белого хлеба пшеничного, кусок святой просфоры, и сказал ему: «Отвори уста свои, чадо, и открой их. Возьми это и съешь, — это тебе дается знамение благодати Божьей и понимания Святого писания. Хотя и малым кажется то, что я даю, но велика сладость вкушения этого». Отрок же открыл уста и съел то, что ему было дано; и была сладость во рту его, как от меда сладкого. И сказал он: «Не об этом ли сказано: “Как сладки гортани моей слова твои! Лучше меда устам моим”; и душа моя возлюбила это». И ответил ему старец: «Если будешь верить, и больше этого увидишь. А о грамоте, чадо, не скорби: да будет известно тебе, что с сего дня дарует тебе Господь хорошее знание грамоты, знание большее, чем у братьев твоих и чем у сверстников твоих». И поучил его на пользу души.

Отрок же сътвори поклонение старцу и акы земля плодовитая и доброплоднаа, сѣмена приемши въ сердци и, стояше, радуяся душею и сердцемь, яко сподобися такова свята старца обрѣсти. Старець же тщашеся отъити в путь свой; отрок же пометашеся на земли лицем пред ногама старчима и съ слъзами моляше старца, дабы обиталъ в дому родителей его, глаголя: «Родители мои зѣло любят таковыя, якоже ты, отче». Старець же удивлься вѣрѣ его, потщався вниде въ домъ родителей его.

Отрок же поклонился старцу, и, как земля плодовитая и плодоносная, семена принявшая в сердце свое, стоял он, радуясь душой и сердцем, что встретил такого святого старца. Старец хотел пойти своей дорогой; отрок же упал на землю лицом перед ногами старца и со слезами его молил, чтобы поселился старец в доме родителей его, говоря так: «Родители мои очень любят таких, как ты, отче». Старец же, удивившись вере его, поспешил войти в дом родителей его.

Они же, узрѣвше его, и изыдоша въ срѣтение ему и поклонистася ему. Старець же благослови а; они же готовяху трапезу поставити пред нимь. Старець же не преже брашна вкуси, но преже въниде въ храм молитвеный, еже есть в чясовницу, поим с собою освященнаго въ утробѣ отрока. И начят Часы пѣти, повелѣ же сему отроку псалом глаголати. Отрок же рече: «Азъ не умѣю того, отче». Старець же рече: «Рѣх ти, яко от сего дне дарует ти Господь умѣти грамоту. Ты же глаголи слово Божие без сомнѣниа». Тогда бысть сице во удивление: отрок приим благословение от старца, начят стихословити зѣло добрѣ стройнѣ; и от того часа гораздъ бысть зѣло грамотѣ. И сбысться пророчьство премудраго пророка Иеремѣя, глаголюща: «Тако глаголеть Господь: “Се дах словеса моя въ уста твоя”». Родители же его и братия его се видѣвше и слышавше, удивишася скорому его разуму и мудрости и прославиша Бога, давшаго ему такову благодать.

Они же, увидев старца, вышли ему навстречу и поклонились ему. Благословил их старец; они же собирали еду, чтобы накормить его. Но старец не сразу пищи отведал, но сначала вошел в молитвенный храм, то есть в часовню, взяв с собой освященного в утробе отрока. И начал он Часы петь, а отроку велел псалом читать. Отрок же сказал: «Я не умею этого, отче». Старец же ответил: «Сказал я тебе, что с сего дня дарует тебе Господь знание грамоты. Произноси слово Божье без сомнения». И случилось тогда нечто удивительное: отрок, получив благословение от старца, начал петь псалмы очень хорошо и стройно; и с того часа он хорошо знал грамоту. И сбылось пророчество премудрого пророка Иеремии, говорящего: «Так говорит Господь: “Вот я дал слова мои в уста твои”». Родители же отрока и братья его, увидев это и услышав, удивились неожиданному его разуму и мудрости и прославили Бога, давшего ему такую благодать.