Ю.А. Шичалин, Классическая гимназия при ГЛК (Москва)

Современные школы России находятся в странном состоянии, в конечном счете вызывающем немалое изумление. Это состояние можно описать как постоянную борьбу как раз с теми, кому следовало быть главным другом школ: с чиновниками Министерства образования. Школы либо со стоном подчиняются Министерству образования: куда ж деться, например, от введенного Министерством ЕГЭ; либо пытаются протестовать против его решений. Наиболее удачный опытом следует, пожалуй, считать теперь уже старую историю: протест против попытки Министерства свести обязательную школьную программу к ОБЖ и физкультуре; но все помнят, что протест Сергея Волкова увенчался положительным результатом благодаря непосредственному вмешательству Премьер-министра, давшего указание Министру образования, и Президента, пригласившего Сергея Волкова в Общественную палату… Теперь изменить явно неблагополучную ситуацию с преподаванием литературы предложил Президент, но какова будет реакция Министерства образования?..

Представляется, что выступление Президента – хороший повод и для православных школ еще раз задаться вопросом о цели курсов по русской литературе в наших школах, а также о том, каких именно авторов и какие тексты, по нашему мнению, следует изучать более подробно. Нам необходимо также ясно сформулировать наше представление о методике преподавания.

Предлагая это обсуждение, мы считаем нашей главной целью не полемику с кем бы то ни было, а положительную разработку одного из вопросов, по которому у нашего Министерства образования очевидно нет своего обоснованного мнения, нет своей точки зрения, которую чиновники Министерства могли бы не навязывать, тут же отказываясь от нее перед мнением более высокой инстанции, а открыто предлагать учащим и учащимся, убеждая их в том, что предлагается действительно нужное и правильное решение…

В нашем образовании безусловно есть положительные сдвиг: чиновники поняли то, что школе нужно уделять специальное внимание, ее нужно финансировать, ей нужно давать возможность развиваться; никак нельзя сказать, что в названных вопросах ничего не делается. Но это вопросы, так сказать, базовые, conditio sine qua non; что же касается других областей, требующих широкого интеллектуального горизонта, ответственности и профессионализма, то здесь необходим здравый и разумный подход и совершенно иной уровень компетентности, без которой не может быть реального улучшения образования как системы.

Обсуждение не только программ, но и основных подходов к курсу литературы в школе, на наш взгляд, также давно назрел. Как представляется, прежде всего необходимо осознать не только нежелательность, но и невыполнимость попыток выстроить очередную всеохватную схему развития России в целом и русской литературы в частности, в соответствии с которой нужно будет подвести ученика к некоему исторически неизбежному результату, и уже с оглядкой на этот результат и в соответствии с этой схемой оценивать все события нашей истории, в частности, истории русской литературы.

Мы прекрасно знаем, что эти схемы могут быть разными: совсем недавно вся история России и, в частности, история русской литературы вела к торжеству пролетарской революции и в конечном счете к коммунизму; с провалом коммунизма цель истории переменилась – похоже, теперь все должно вести нас к торжеству победившей коммунизм либеральной демократии. Значит ли это, что мы должны теперь чутко улавливать в истории русской литературы некие предзнаменования движения к этой новой цели и должны установливать этапы нашего постепенного к ней приближения?

На наш взгляд, не следует ставить учителя перед бессмысленной задачей отыскания того или иного всемирно-исторического маршрута с непременной целью провести по нему ученика на уроках истории и литературы. Как представляется, учителю следует прежде всего познакомить школьника с выдающимися деятелями нашей истории и литературы, познакомить с их великими произведениями, и на этих выдающихся примерах – а только такие и воспитывают – показать, каким образом в самые разные исторические эпохи и при самым разных политических режимах можно было достичь высот развития духовного, интеллектуального и творческого. В частности, примеры свт. Филарета, Карамзина и Жуковского, приведенные в письме, позволяют представить три совершенно разных пути достижения духовной и интеллектуальной высоты и создания произведений, обнаруживающих эту высоту.

Следует вернуть и урокам истории, и урокам литературы их старинную роль рассмотрения великих поучительных примеров прошлого, причем не для того, чтобы погрузиться в это прошлое и уйти от настоящего, а как раз ради более уверенной ориентации в нашей современности. Но для такой ориентации нужно дать ученику возможность действительно широкого выбора. Поэтому мы и предложили православным школам прежде всего обсудить тот пласт отечественной литературы, который в советских и постсоветских школьных программах практически полностью отсутствовал: прежде всего речь идет о духовной литературе, ради которой и были приведены примеры митрополита Илариона и митрополита Филарета.

Поэтому основную тему ближайшего обсуждения можно сформулировать так: какие жанры духовной литературы никак нельзя обойти вниманием, какие произведения обязательно должны войти в поле зрения учащихся православных школ современной России?

Примечание

Мне неизвестно, как православные школы участвовали в модной теперь игре в «100 книг».
Между тем, игра эта вполне серьезная и, на мой взгляд, заслуживающая самого пристального внимания.
Один из сравнительно недавних результатов см. на сайте «Русский мир». Обратим внимание:
ни митрополита Илариона, ни митрополита Филарета в поле зрения участников опроса и в сводном списке не оказалось.