Д. Дилите. Античная литература. Гомер. Гомеровский вопрос

Из книги Д. Дилите
Античная литература
Пер. с литовского Н.К. Малинаускене

ISBN 5-87245-102-4
ГЛК, 2003. Обложка, 487 стр. Цена 150 р.

Подробнее о книге

Почти три тысячи лет назад жил первый европейский поэт Гомер (IX в. до н. э. (?) – VIII в. до н. э. (?)), одаренный благосклонными богами певец, пророк и мудрец. Поднимались и разрушались города, гремели войны, вырастали и умирали человеческие поколения, а он был и остается мерой и показателем культуры эпох, первый и непревзойденный, ибо в длинной цепи столетий есть только несколько равных ему. За долгие годы стерлись факты его биографии, исчезли мелочи, и уже давно никто не может сказать ни откуда он родом, ни кто его родители, ни когда он жил. Некогда семь городов состязались за право называться родиной Гомера, но постепенно спор потерял смысл, поскольку певец стал поэтом всей Греции, а позднее — и всего человечества. Остались только имя и образ незрячего любимца муз. Античность произносила это имя с уважением, так как Гомера считали не только первым поэтом, но и первым учителем, философом, и без колебания добавляли к его имени эпитет «божественный». Считается, что в VI в. до н. э. был по возможности составлен канон текстов поэм. Аристотель (Poet. 24–25) считал поэмы Гомера совершенным образцом эпического творчества. С появлением филологической науки (III–II вв. до н. э.) Зенодот Эфесский, Аристарх Самофракийский, Аристофан Византийский и другие издавали комментарии к сочинениям Гомера, объясняя реалии, устаревшие слова, мифологические вопросы, исправляя появившиеся в результате многочисленных переписываний ошибки, указывая на отдельные случаи непоследовательности. В соответствии с числом букв греческого алфавита каждую поэму они разделили на двадцать четыре песни. В то время и позднее появлялись аллегорические толкования Гомера (Кратет — II в. до н. э.; Порфирий — III в. н. э.), но все упомянутые труды не отрицали ни существования Гомера, ни его авторства. Некоторые сомнения по поводу принадлежности Гомеру обеих поэм выражали грамматики Ксенон (III—II в. до н. э.) и Гелланик (II в. до н. э.), но их положениям дал отпор Аристарх в специальном сочинении.

Критически настроенное новое время, часто склонное уничижительно оценивать и судить прошлое, сформулировало так называемый гомеровский вопрос. Самой значительной была опубликованная в 1795 г. идея Ф. А. Вольфа [22], что в VI в. до н. э. при упорядочении текстов поэм были соединены части, созданные около X в. до н. э. разными поэтами (одним из них мог быть и Гомер). Мысль Вольфа поддержали многочисленные последователи, названные аналитиками. К. Лахман [10] доказывал, что «Илиаду» составляют отдельные, совсем не связанные между собой поэмы, что поэма не имеет ни единого сюжета, ни единого плана. Этот автор и его последователи были названы «охотниками за малыми песнями». Г. Герман представил так называемую теорию «ядра», утверждая, что короткая, созданная одним поэтом небольшая поэма была облеплена песнями, написанными другими авторами. Варьируемые на разный лад теории «малых песен» и «ядра» дошли до наших дней. Встречаются и многочисленные синтетические соображения, полностью или частично соединяющие эти позиции. Большинство аналитиков думает, что поэмы Гомера имеют фольклорное происхождение, что они были впоследствии собраны и записаны. Сторонники этой точки зрения доказательствами словесной народной культуры считали повторяющиеся сравнения, формулы, постоянные эпитеты, утверждая, что такие элементы помогают исполнителю запомнить длинный текст [14, 238–240; 15, 191–220].

Как бы заколдованный идеями Ф. А. Вольфа, XIX век почти не слышал голосов Г. В. Нича [12] и других унитариев, отстаивавших единство эпоса Гомера. Аналитики искали неравномерности, несоответствия, противоречия в поэмах Гомера, считая их аргументами в пользу творчества разных авторов. Например, в начале «Илиады» (V 576—579) убивают царя пафлагонцев, а позднее он живой оплакивает смерть своего сына (XIII 658). Гектор дважды убивает вождя фокейцев Схедия (XV 515 и XVII 306), Диомед в V песни сражается с Афродитой и Аресом, а в VI песни говорит, что не будет бороться с Главком, поскольку тот является богом. В «Одиссее» Телемах и Афина, принявшая облик Ментора, прибыв в Пилос, встречают множество участвующих в празднестве людей, которые впоследствии полностью забыты (III). Унитарии доказывали, что такие lapsus memoriae (ошибки памяти) бывают и в сочинениях Софокла или Вергилия, что подобные неравномерности встречаются и в «Пане Тадеуше» А. Мицкевича, в поэзии Дж. Мильтона, в «Фаусте» И. В. Гете, что противоречия и несоответствия у Гомера несущественны, как и в «Дон Кихоте» Сервантеса, где у Санчо Пансы крадут осла, но автор быстро забывает эту неприятность, и верный оруженосец скачет дальше (I 23; II 3).

В XX в. позиции унитариев окрепли. Унитарии доказали, что Гомер, возможно, воспользовавшись народными поэмами, создал литературные произведения, важнейшим признаком которых является единство действия, отмеченное еще Аристотелем: «Илиада» не рассказывает о Троянской войне от начала до конца; «Одиссея» не является хроникой всей жизни Одиссея. Гомер выбирает один эпизод Троянской войны — гнев Ахилла и один эпизод жизни Одиссея — возвращение с войны. Эти ученые утверждают, что каждая эпическая песнь подготавливает слушателя или читателя к другой, и при пропуске той или иной песни пострадает мысль [18, 36–53; 25, 25–158]. Они показывают, что эпические поэмы Гомера имеют стройную, симметричную, фронтонную композицию: как бы отражая в зеркале друг друга, на обеих сторонах оси симметрии повторяются подобные мотивы [19, 249–284; 25, 102–114]. Исследовав эпические поэмы, унитарии пришли к выводу, что поэмы Гомера исполнялись перед слушателями устно, а распространялись в письменном виде, ибо в VIII в. до н. э. письменность уже была широко распространена [9, 25–26; 25, 257– 269]. Следовательно, поэмы Гомера нужно считать результатом не устного, а литературного творчества. Унитариев теперь среди гомероведов больше, хотя аналитики также не исчезли и активно работают.

Большинство ученых считает, что Гомер жил в IX в. до н. э. или в начале VIII в. до н. э. Во второй половине этого века его эпические поэмы уже хорошо известны везде, где только жили греки. Это показывает глиняный кубок того времени, найденный на одном островке Неаполитанского залива, с надписью в стихах, которая начинается словами: «Я — кубок Нестора». Несомненно, что пилосский старец из него никогда не пил, но мастер, сделавший его, должен был слышать или читать о прекрасном, украшенном изображениями голубок, кубке Нестора, описанном в «Илиаде» (XI 632–637). Почему этот мастер сделал такую надпись, можно только гадать: может быть, он был веселым шутником, а может быть, надпись должна была звучать как своеобразное заклинание.

Обе эпические поэмы написаны по мотивам Троянской войны, датируемой XIII в. до н. э. По поводу Троянской войны, как и по поводу Гомера, были и есть различные сомнения. Некоторые ученые думают, что такой войны не было, что ее придумал Гомер. Невозможно отрицать существование Трои, поскольку Г. Шлиман (1822–1890) откопал ее в 1871 г., однако некоторые утверждают, что воевали не ахейцы [4]. Такое мнение не слишком распространено, но имеет некоторых сторонников [6, 45–62; 24, 92–120].

Следовательно, если Гомер жил в VIII в. до н. э., а Троянская война была в XIII в. до н. э., то божественный певец не был ни участником той войны, ни ее современником. Пришедший из сумерек «темных веков» поэт изображал живших пятьсот лет назад людей, их труды, радости и печали. Эпоха прадедов казалась светлой и величественной, а их подвиги — великими. Неизвестно, всегда ли эпос рождается из тоски по героизму прошлого. Поэмы Гомера появились из любви к подвигам предков. Автор, возможно, видел развалины огромных дворцов микенской эпохи, курганы героев, видимо, черпал информацию из мифов и рассказов, из песен рапсодов. В поэмах мы находим немало элементов микенской культуры: мощные замки, огромные щиты, прикрывающие даже ноги воина, шлемы, окованные клыками вепря, бронзовое оружие. Не избежал поэт и отзвуков своей эпохи: вожди микенского времени, видимо, сражались с военных колесниц (один правил ею, другой поражал противников копьем), а действующие лица гомеровских поэм чаще всего слезают с колесниц и бросают копья, а не пронзают ими, не выпуская из рук. Микенская эпоха не знала железа, а используемые у Гомера метафоры «железное сердце», «железное небо» показывают, что в то время железо должно было быть достаточно распространено, раз уж прилагательное употребляется даже в переносном смысле. По поводу знакомства Гомера с микенской эпохой тоже ведутся споры. Одни ученые утверждают, что он много знал о прошлых временах [11, 158–159; 159, 218–264], другие считают, что его знания были очень незначительными [4, 46–154; 23, 71].

Есть попытки установить маршрут странствий Одиссея, по поводу которого идут споры. Но нет согласия в вопросе, носили ли бури и ветры этого многострадального мужа по Атлантическому океану [17], Средиземному [30, 50—92], или Черному морю [25, 199–210]. Пока никому не удалось доказать ничего конкретного.