В.Н. Долгоруков (Владимиров). В былой Москве. Новый год

В дворянских домах встрече Нового года придавали характер семейного праздника. Если приглашались гости, то кто-либо из родственников или близких знакомых, остающихся, по-своему семейному или материальному положению, без встречи. Ужин начинали с таким расчетом, чтобы завершение его, т. е. сладкие блюда, фрукты и шампанское, пришлось как раз к 12 часам ночи.

Количество блюд и их виды зависели от степени зажиточности хозяев. Но неизменным меню было: водки простая и нежинская рябиновая (Смирновская), икра паюсная, сыр швейцарский, сардинки, домашние маринованные грибы. Закусывали, стоя вокруг отдельного круглого столика. Так закусывали и при всех званых обедах. Простая водка была перелита в графинчик, рябиновая оставалась в своей узкой и высокой бутылке. Затем переходили за обеденный стол. Чаще всего подавались: горячий жареный гусь с яблоками, жареная индейка, заливной судак, холодные ростбиф, телятина или дичь, зеленый салат. Затем домашнее сливочное мороженое шариками или сливочный с цукатом пломбир в форме высокого усеченного конуса, иногда окруженного решеточкой из жженого сахара. После этого — фрукты: яблоки, виноград, мандарины и апельсины. За ужином пили бордоские вина, красные и белые, и французское шампанское. Вина стояли на столе, как и за обычным обедом, в бутылках, а шампанское разносилось на подносе разлитым в высокие плоские фужеры и сильно остуженным заранее в снегу. Вторую и последующие порции шампанского лакей подливал каждому из бутылки, завернутой в салфетку. Шампанское подавалось ровно в 12 часов и обычно совпадало со сладким блюдом. Первый бокал пили стоя, чокались, поздравляли друг друга с Новым годом и выражали всякого рода добрые пожелания. Если среди присутствующих были пожилые дамы, то они оставались сидеть, к ним подходили чокаться, и мужчины целовали им руку.

Как я уже сказал, новогодний ужин входил в расписание семейных праздников. Поэтому, в отличие от шумных и обжорных встреч в домах новой буржуазии с туалетами и фраками, с пусканьем пробок в потолок, игривыми тостами, танцами, с поездками по другим таким же домам и загородным ресторанам, в дворянских семьях встреча Нового года носила следы прежнего, патриархального порядка. Она была тихой. Присутствие старших родственников сдерживало веселость молодежи в границах, установленных светскими правилами. Особенного парада не полагалось. Пожилые мужчины надевали сюртуки, остальные — визитки или темные пиджаки. Дамы и барышни — обычные вечерние платья. Гости разъезжались вскоре после ужина, часа в два ночи.

Кое-где в этих домах хранились еще традиции новогодних гаданий. Проходили они обычно в новогодние вечера, до ужина, в самом тесном семейном кругу, среди молодежи в их комнатах, часто под руководством уцелевшей в доме старухи-няни и с участием кого-либо из женской прислуги. Не было уже разнообразия старорусского гаданья, описанного в «Евгении Онегине».

Условия жизни в большом городе, усиленно прививаемая с детства иностранщина постепенно заглушили эти старинные обычаи. Из гаданий осталось очень мало. Топили воск или жгли бумагу на подносе и подносили их, при свете свечи, к стене. По полученной тени старались угадать будущее. В миску или глубокую тарелку наливали воду, и гадающий пускал в нее скорлупку грецкого ореха с поставленным в ней огарком елочной свечки. А к краям тарелки прикрепляли длинные полоски бумаги с написанными на них именами, мужскими или женскими, в зависимости от того, кто гадает. С каким именем записку подожжет свечка, такое будет имя жениха или невесты гадающего. Смотрели на обручальное кольцо, брошенное на дно стакана с водой, силясь увидеть там предсказываемое. Более храбрые из барышень выбегали на улицу и спрашивали у прохожих мужчин их имена. Как ответит, таково будет имя жениха. И очень редко кто-либо в полночь на Новый год высматривал своего суженого в зеркале при двух свечах. Этому мешал ужин, а главным образом, суеверный страх, навеянный читанными романами.

День первого января был днем мужских визитов. Всякий уважающий светский правила мужчина обязан был объехать за этот день и «нанести визит» своему служебному начальнику, т. е. расписаться у него в книге, лежащей в передней, наиболее уважаемым пожилым дамам из светского общества, родственницам и ближайшим знакомым. Сплошь и рядом визит ограничивался отдачей лакею своей визитной карточки.

Далее читайте в книге В.Н. Долгорукова (Владимирова) «В былой Москве». 

Составитель Е.С. Дружинина (Шервинская)

Подробный и живой рассказ о Москве написан «потомком Пиковой дамы» князем Владимиром Николаевичем Долгоруковым. Задуманный как справочник для театральных постановщиков, не имевших представления о быте дореволюционной России, рассказ перерос первоначальный замысел и вылился в пространное повествование об улицах города и его ушедшей жизни, буднях и праздниках, театрах, ресторанах, извозчиках, одежде и прочих деталях, характеризующих эпоху почти столетней давности. Текст иллюстрирован старыми фотографиями, открытками, а также акварелями московских художниц О. и М. Соловьевых