Если в блошки играли несколько часов, то в шарады весь день, до поздней ночи.

Участники разделялись на две команды: во главе первой мой отец Сергей Васильевич, во второй — мой свёкор Серафим Николаевич Дружинин. Это был основной постоянный состав каждой команды, остальные распределялись по ролям. Эти забавы сыграли большую роль в моей жизни и в жизни дочери, так как впоследствии, в результате этих театральных экзерсисов, мы увлеченно продолжали и сейчас продолжаем заниматься театром и ставить спектакли.

В основе шарады, как полагается, слово. А каждый слог в основе действия; но за действием о слове быстро забывалось, так как всех охватывает театральный пыл и постановочный эффект. Под пристальным оком отца и свёкра невозможны были никакие стилистические ошибки ни в эпохе, ни в костюмах и, особенно, в речи. Об этих постановках, неожиданных и быстрых решениях, импровизациях костюмов и декораций можно было бы долго рассказывать, но я приведу несколько запечатлевшихся в памяти картин.

Картина 1-я. «Пожар Москвы»

В этот раз была использована редкая для наших шарад форма постановки — теневой театр.

За натянутой простыней был воздвигнут рельеф Москвы: крупные кедровые шишки (купола) с крестами, пирамиды, бутылки, книги и т. д. Облик города вышел поразительно убедительным, в нем, очевидно, было что-то московское и одновременно сказочное.
На авансцене, над Москвой стоял уже несколько располневший Наполеон в треуголке и военном кителе в ожидании пожара. Роль Наполеона исполняла Маша, поразительно похожая в профиль на императора.

За сценой на полу сидела я с тазом, набитым бумагой, с кувшином воды и спичками. Раздалось несколько тяжелых, звонких ударов (в медный таз для варенья) и тихая команда: «Зажигай!» Москва начала загораться; сначала низкие языки пламени потянулись кверху, затем пошёл дым, он уже стал заполнять комнату. Пламя поднималось всё выше и выше, но я не в силах была остановиться. «Гаси!» — услышала я строгий голос, хватаюсь за кувшин: «шип!» — и аплодисменты. Москва спасена, только тень Наполеона маячит перед почерневшей Москвой.

Но как же удержаться от того, чтобы не вспомнить, как Наполеон действительно ворвался на коне в Новодевичий монастырь и так торопился, что не спешился, а лишь отдал приказ о его сожжении. Он умчался для дальнейших свершений, убедившись, что охапка соломы заполыхала. В монастыре к этому моменту уже никого не оставалось, лишь одна пожилая монахиня категорически отказалась оставить свою обитель и где-то спряталась. Она вышла из своего укрытия, сумела остановить вспыхнувший огонь и спасла для Москвы и для нас наш Новодевичий монастырь.

Полностью читайте в книге:

«Бессмертие. Из истории семьи Шервинских».
Автор-составитель Е. С. Дружинина (Шервинская). —
М.: Издательство «Греко-латинский кабинет Ю. А. Шичалина», 2013,
440 с. ISBN 978-5-87245-170-9